Главная » 2014 » Июль » 7 » В поисках счастья. Глава 4. Бывают и такие дни, которые могут излечить все болезни не только тела, но и сердца
00:43
В поисках счастья. Глава 4. Бывают и такие дни, которые могут излечить все болезни не только тела, но и сердца
Глава четвёртая
Бывают и такие дни, которые могут излечить все болезни не только тела, но и сердца
- Апчхи! Апчхи! Чер... апчхи... чиха! - пыталась выговорить я. В горле першило, нос уже переставал дышать, ежесекундные "апчихи" раздавались по всей квартире. Бессонная ночь и просто усталость тоже не вселяли оптимизма. Да-да. Всем этим она обязана была вчерашнему дождю и, пожалуй, Саске.
Попадется - убью! Из-за этого придурка я таки заболела: горло, насморк. Хорошо хоть температуры нет. Но все равно. Обычный, напыщенный эгоист. Ненавижу его. Злая, недовольная и такая несчастная, я продолжала проклинать красавца Учиху, периодически прерываясь на чиханье.
- Сакура, солнышко, мне пора уходить. Вот таблетки, если будешь принимать их три раза в день, то хотя бы перестанешь чихать. Полоскание я сделала; завтрак - на плите, мама - на работе. Если будет совсем плохо, то позвонишь. - И, поцеловав дочурку в лоб, женщина скрылась за дверью. Ну а я быстренько приняла это чудотворное лекарство и поплелась в ванну полоскать горло, ну и по возможности привести себя в порядок.
Уже через двадцать минут из ванной выползло не чудовище, а вполне милая и даже не чихающая девушка. В голосе по-прежнему слышалась хрипота, но прилив бодрости был налицо. Я даже выбежала на балкон, не устояв перед таким чудесным утром, которое больше напоминало летнее, нежели осеннее.
Озорные лучи уже весело плясали по тенистым аллеям, крышам домов и торопящимся на работу людям. В листве молодых деревьев весело чирикали воробьи. Казалось, что я не просто отворила балкон и наслаждалась нежной прохладой утреннего воздуха, а слушала тихую, едва доносящуюся мелодию еще сонного города. Итак, новый и по-своему прекрасный день настал! Так что вперёд! Да здравствует утро второго осеннего дня. И, тихонечко смеясь, девушка продолжала вглядываться в пробуждение города.
- Увидела что-то смешное? Покажи мне, а то скучно как-то. - Неожиданный собеседник заставил меня вздрогнуть.
Повернув голову, я увидела веселого Итачи, который подставлял лицо лучикам солнца и улыбался. А я ведь и забыла о том, что мы соседи.
- Ну, так что, красавица? Первый день, а уже прогуливаешь, да?
- Ничего и не прогуливаю. Я заболела, и, между прочим, в этом твой брат виноват!
- Малыш Саске мне еще вчера все доложил. Забавная ситуация.
Что-о-о-о?! Мало того, что вчера полной дурой себя выставила, так этот придурок еще все брату рассказал? Наверняка вчера оба хорошо посмеялись надо мной. Обычные дураки! И я, полная решимости, собралась уже покинуть балкон и забыть все как страшный сон, но меня остановили слова Итачи:
- Подожди! Я сожалею, что все так вышло. Честно. Пожалуйста, не обижайся на нас.
- Да какие обиды? Даже и не думала. - И в подтверждение своих слов я ослепительно улыбнулась. - Кстати, а почему ты не в школе?
- Не поверишь, но я тоже заболел. Да-да, вот такой я лох. - И брюнет вновь засмеялся. А я смотрела на Итачи и сравнивала его с Саске. Между ними не было ничего общего. Искренний и открытый Итачи был полной противоположностью угрюмого и молчаливого Саске. Словно небо и земля. Совершенно два разных и непохожих друг на друга человека. И в то же время два кровных брата. Эх, не дано мне понять этот мир.
Опустив глаза и рассматривая наш двор, я заметила Саске, который уже шел в школу. Не желая его видеть, я отвернулась и хотела сделать вид, что не заметила его, но Итачи спалил нас с ним:
- Саске, удачи в школе. Надеюсь, плохих оценок будет немного. И купи мне клубничный йогурт!
- Не дождешься. Лежи и болей в одиночестве, как и должен делать каждый человек.
- Купи йогурт! И я не буду в одиночестве. Ко мне Сакура заглянет сегодня. Так что завидуй, братишка.
Тут уже не выдержала я. В конце концов, кто дал ему право за меня решать? И, решив поставить точку, я громко произнесла:
- Не дождешься! - И эффектно скрылась с балкона, чтобы не видеть и не слышать Учих. Но все-таки до меня донеслась одна фраза. Одно слово. Всего лишь "пожалуйста", произнесенное Итачи.
Поэтому через сорок минут я, полностью одетая, с кастрюлей каши стояла и трезвонила в звонок, уже собираясь уйти, но Итачи отворил мне дверь.
- Сакура? Проходи, правда, у меня немного не прибрано из-за переезда, - и виноватая улыбка.
- У меня всегда не прибрано, так что не переживай, - уже переобуваясь в тапки, произнесла я. Наконец я сплавила Итачи кашу и мы отправилась в его комнату.
Перед моими глазами предстала светлая комната, которая была оформлена в синих тонах. Она была довольно уютной, но выглядела не до конца обжитой. Никаких мелочей, которые могли рассказать что-то о хозяине, не наблюдалось. Наверное, они с братом еще не до конца разобрались с переездом. Первое, что бросалось в глаза, - огромное окно, завешенное голубой шторкой. Когда я подошла ближе, то увидела, как качаются вершины деревьев, куда-то плывут облака, меняются краски города. Отрываясь от этой красоты, я продолжила осмотр. Рядом со столом книжный шкаф. В нем было довольно много книг и несколько рамок с фотографиями. На первой два шебутных мальчугана, ставящих друг другу рожки. На другой была запечатлены счастливая семейная пара, которая счастливо улыбалась.
Напротив шкафа, у противоположной стены, стояла небольшая кровать, укрытая белоснежным покрывалом. Хотя кровать, это, пожалуй, сильно грубо сказано. Скорее легкое облако, ведь она была настолько мягкой, что я сдерживалась из последних сил, чтобы не залезть на нее. На полу лежал пушистый лазурный ковер, похожий на бескрайнее небо, по которому обычно гуляет золотое солнышко. И самое главное на мой взгляд - телевизор. Он стоял напротив кровати и был не столь большим, но и не маленьким. Я даже позавидовала Итачи.
- Нравится? - Он как всегда подкрался со спины и прошептал прямо на ухо, отчего я вздрогнула.
- Не подкрадывайся, дурак! - проворчала я.
- Чего обзываешься? Я, между прочим, принес ложки, чтобы съесть кашу. А потом можем что-нибудь по телеку посмотреть.
Посмотрев на это чудо, которое стояло с кастрюлей и двумя ложками, я не выдержала и засмеялась. Сначала парень удивленно на меня смотрел, но потом тоже не выдержал и заливисто захохотал. Чисто, открыто и весело мы смеялись, хотя даже особых поводов не было.
Уже потом я с чистой совестью залезла на кровать; парень включил телевизор, и мы попали на начало фильма "Эдвард Руки-ножницы". И, смотря на чудесную игру Джонни Деппа, мягкую кровать и отличного собеседника, я наслаждалась долгожданным счастьем, которое выстрадала за эти пару дней. Этот момент портила лишь каша, которой я заедала просмотр фильма. Но под веселые комментарии Итачи даже она не была столько ужасна.
- Фильм и правда можно назвать шедевром. Признаюсь, что когда его увидел первый раз, то он заставил меня задуматься о простых, но важных вещах: любовь, искренность, честность, жестокость, одиночество, преданность. Вот в мире тысячи людей, которым тяжело жить из-за того, что они не такие, как все. Не всем дано выжить среди обид, насмешек и издевательств. А ведь есть такие люди, которым не повезло по жизни.
И мы оба замолчали. Каждый в этот момент думал о своем. Я была под впечатлением от речи Итачи и обдумывала его слова. Пожалуй, есть множество таких же несчастных людей: одиноких, покинутых и непринятых в обществе. Они даже не живут. Просто существуют. И сколько ни говори о жестокости мира, по-настоящему жестоки только люди, населяющие его.
В этот момент я чувствовала себя виноватой во всех бедах. Я никого и никогда не отталкивала, но и не старалась быть особенно дружелюбной. Обычная серая девушка, каких в мире миллионы и которая ничего не несет в этот мир. Не подумайте, что я стремилась стать каким-то героем или второй матерью Терезой, но и оставаться такой же блеклой не хотелось. Может, и небольшую, но пользу принести хотелось. Достаточно одной улыбки, одного взгляда благодарных глаз, и я бы знала, что живу не зря. Но нет, я не герой, а обычная. Вот и все.
- Не грусти, красавица. Я тебя огорчил - мне и исправлять, - произнес брюнет и направился к книжной полке, взял небольшую книжку и вернулся на кровать. - Ничего не имеешь против поэзии?
Я же испытывала легкое возбуждение, ведь еще никогда мне парни не читали стихотворения. Поэтому, помотав головой, я приготовилась слушать.
- Внимая ужасам войны, При каждой новой жертве боя Мне жаль ни друга, ни жены, Мне жаль ни самого героя... Увы! Утешится жена, И друга лучший друг забудет; Но где-то есть душа одна - Она до гроба помнить будет! Средь лицемерных наших дел И всякой пошлости, и прозы Одни я в мире подсмотрел Святые, искренние слёзы - То слёзы бедных матерей! Им не забыть своих детей, Погибших на кровавой ниве, Как не поднять плакучей иве Своих поникнувших ветвей...
Я находилась в оцепенении. Бархатный голос Итачи играл на моих эмоциях, проникал в самые потаенные места моей души, открывая мое сердце навстречу чувствам. Не знаю как, но я погружалась в иллюзию войны, чтобы пережить все сказанное автором, слушая волнующий голос брюнета. Он читал множество произведений, и на каждое я реагировала по-разному. Буйство чувств, которые мне довелось испытать, нельзя было ни с чем сравнить. Я слышала горечь, злость, блаженство, зависть, скорбь, своеволие и робость. Благоговение перед поэзией заставляло мою голову пестрить от той гаммы эмоций, что кружились там, словно ненасытный вихрь, переворачивая мой мир. Гордость, фальшь, милосердие, счастье мешались в сплошной поток, сметая все на своем пути. И, не выдержав этих сладких мук, я отдалась в объятия Морфея, краем уха слушая невесомый голос парня.
Проснуться мне пришлось из-за руки, которая трясла мое плечо, и голоса, шептавшего мое имя. Еще сонными глазами я смотрела на лицо Саске, который пытался меня разбудить. Увидев, что я проснулась, он поманил меня за дверь, прося не шуметь, кивая головой в сторону кровати, и вышел из комнаты. Проследив за его взглядом, я увидела Итачи, который сладко дремал. Теперь понятно беспокойство Саске. Поэтому, стараясь не создавать шума, я покинула комнату.
- Спасибо тебе за брата. Ты действительно не такая курица, какой кажешься на первый взгляд. Пожалуйста, выздоравливай поскорее и заглядывай к нам иногда. И прости меня... - И, улыбнувшись, Саске вручил мне клубничный йогурт, который так просил его брат, после чего покинул коридор, оставляя меня одну в раздумьях собираться домой.
